Мусор стал предметом искусства

В телевизоре помехи? Значит, это "глитч"! Непреднамеренный звук, издаваемый электронным оборудованием. Так же называется выставка Елены Поповой и Михаила Лёзина, открывшаяся в Зверевском центре. Экспозиция приурочена к 100-летию Манифеста футуризма, опубликованного 20 февраля 1909 года в парижской газете «Фигаро». Современные футуристы не верят в прекрасное техногенное будущее. Но, как ни странно, вместе Елену и Михаила свели именно современные технологии. Он из Тольятти, она из Ноттингема. Познакомились по интернету и осознали свое творческое родство. Оба используют мусор (строительный, типографский, да любой) для создания своих работ.

– Футуристы­­ были идеалистами, которые мечтали, что техника избавит людей от страданий, – рассказывает художник и музыкант из Тольятти Михаил Лёзин. – Они видели техногенное прекрасное будущее. А мы своим творчеством говорим, что происходит сбой. За 100 лет появилось настолько много техники, что она не справляется со своими задачами. Сбоит. Глитч – это и есть сбой.

– Значит, романтизм футуристов не оправдался?

– Да, на мой взгляд. Мне ближе русские кубофутуристы, которые тяготели к природе, а не итальянцы, возлагавшие надежды на технику будущего.

– А как вы работаете с графикой?

– Несмотря на мечты футуристов о техногенном будущем, они выражали это по средством традиционной техники – холст, масло, живопись, акварель, гуашь, коллаж. Я пользуюсь тоже традиционными материалами. Но я нахожу их на улице. Чем проще материал, тем лучше. Я не покупаю материал и краски, а занимаюсь рециклингом (дословно: повторное промышленное использование отходов производства и потребления – прим. автора) в своем искусстве. Вещи, отслужившие свой срок, получают новое наполнение. Например, я использую оберточную бумагу. Ее часто выбрасывают, люди ее пинают. Я пытаюсь видеть красоту в обыденных вещах. Скажем, панельные многоэтажки. Как это можно любить? Но я нахожу, что это красиво.

– Как вы себя определяете в художественном процессе? Новатор, продолжатель?

– Что можно сказать после черного квадрата Малевича? Я не изобретаю велосипед, не могу сказать, что придумываю что-то новое. Если уж и считать себя продолжателем традиций, то скорее кубофутуризма. Малевич, Крученый, Маяковский. Это развитие, углубление традиций кубофутуризма.

– Вы считаете свое творчество актуальным?

– Я не занимаюсь актуальным искусством. Я занимаюсь неким исследованием. Его предмет – сбой в системе. Это актуально, поскольку актуальны сама техника – сотовые телефоны, спутниковое телевидение, электронная музыка. Технический сбой происходит без участия человека. Этот феномен я изучаю.

– Вы находите в технических помехах нечто прекрасного?

– На первый взгляд сбои – ужасные и неприятные. Но я пытаюсь понять откуда они происходят и с как с ними работать. Вся современная электронная музыка основана на глитч-приемах. Еще в начале 90-х начали использовать эти сбои. Это как приправа. Я пытаюсь сделать некую нотную запись этого сбоя.

Так наследие футуристов и свое творчество Михаил Лёзин. А вот Елена Попова приоткрыла artmarin.info историю возникновения творческого союза двух продолжателей традиций футуризма.

– С Михаилом вас связывает интересная история знакомства. Можно сказать, что всемирная паутина создала ваш творческий союз.

– Да, интернет дал нам возможность посмотреть работы друг друга и мы увидели, что есть безусловное сходство. Мне безумно понравилось, что Миша музыкант. До работы с Мишей я тоже сотрудничала с человеком, которые занимается звуком. Я сама не занимаюсь системой звуков, но она меня очень привлекает. Мишина графика и мои рисунки, на мой взгляд, очень соотносятся. Хотя обладают разными качествами. Можно даже почувствовать мужскую и женскую энергию в этих работах, и ощутить разницу.

– Как вы себя соотносите с футуристами?

– Для меня это выставка – поклон людям, которые произвели на нас обоих огромное впечатление в детстве. Это кумиры, которым бы хотелось сказать «спасибо». Футуризм в данном случае – отправная точка. Ведь именно футуристы первые начали работать с шумом. Безусловно, мы продолжаем традиции абстрактной живописи. В моем случае – это живопись на грани абстрактной и фигуративной. Футуристы одни из первых начали это направление абстрактной живописи, когда все живое, мир вокруг преломлялось на какие-то лучи, секторы и формы. Мы продолжаем это же, но двигаемся в обратном направление.

– Как это – «в обратном направление»?

– Через абстрактное к фигуративному, а не наоборот, как это было в начале ХХ века. Это увлекательно и сложно. Потому что традиции живопись очень широкие. Очень сложно сделать что-то новое на огромном вспаханном поле. Поэтому пахать и находить свои уголки – самое интересное. Именно поэтому важно продолжать традиции и находить что-то новоле. Это как эволюция. Обязательно возникают новые подвиды, но старые тоже остаются. Поэтому я считаю, что сам наш путь актуален.

– Ваш уголок – использование непривычных материалов?

– В работах, которые представлены здесь я использовала материалы не традиционные для традиционной живописи – строительные эмали, маркеры, глянцевые журналы, которая выбрасываются тоннами ежедневно. Это материалы, которыми пользуется урбанистическая культура. Я покрываю их краской и рисую на них. Само использование этих материалов помогало находить другие визуальные ходы.

– Специально к выставки вы выпустили небольшую книжку.

– У каждой выставки обычно есть каталог. «Глитч *> book» - это с одной стороны – продолжение традиций самиздата, с другой – он выполняет функции каталога. Это набор материалов, который не линейно комментирует наши работы, но он важен. Здесь Мишины стихотворные тексты и истории, есть вопросы по футуризму и его будущему. В этом смысле мы продолжаем традиции футуризма, ведь именно они первыми начали выпускать свои книжки.