Нобелевский синдром

Нобелевская премия по литературе, которую получил турецкий писатель Орхан Памук, вновь возвращает нас к вопросу: за что? За что получает премию очередной кандидат - за литературу или общественную позицию?

Кто сегодня помнит первого нобелевского лауреата Сюлли Прюдома?

Его имя вспомнят лишь знатоки французской поэзии. Между тем, в тот далекий 1901 год выбор шведской академии шел между Львом Толстым и Прюдомом. Выбрали последнего. И вот почему: поэт был сосредоточен только на творчестве, на качестве литературы, а великий граф и гениальный писатель стал в конце жизни политиком, яростным критиком церкви, сам осудил свои забавы с пером, счел романы ошибкой судьбы и даже хотел отказаться от авторских прав. То есть в свой первый раз академики проголосовали за литературу против политики.

С той поры этический парадокс и стал краеугольным камнем Нобелевской премии по литературе. С постоянством маятника выбор шведской академии колеблется между качеством текста и политической позицией возможного победителя. Чаще всего побеждает пресловутая политкорректность.

Еще за месяц до объявления лауреата турок Орхан Памук лидировал в списке лондонских букмекеров. И лидировал не как писатель (тексты Памука адресованы к элитарной публике), а как человек, который недавно открыто признал факт геноцида армян. А сие считается в Турции преступлением, после чего против писателя было возбуждено уголовное дело, и если бы не вмешательство Евросоюза сидеть бы Памуку в турецкой тюрьме. Но обошлось. Евросоюз заявил, что суд над правозащитником навсегда зачеркнет планы Турции по вступлению в союз европейских государств, и писателя оставили в покое. Еще в прошлом году в прессу просочились первые слухи о том, что именно споры о фигуре Памука вызвали запинку с объявлением лауреата. Им стал английский драматург Гарольд Пинтер. Кстати отчаянный антиамериканист, который даже свою нобелевскую речь посвятил критике Буша.

Казалось бы, удача обнесла писателя чашей славы, но неожиданно ситуацию обострил острый конфликт между Турцией и французскими законодателями, которые выступили с инициативой признать всякое отрицание геноцида армян уголовно наказуемым преступлением. И хотя до реального закона еще шагать и шагать, и хотя Жак Ширак уже позвонил в Анкару премьер-министру Турции: «я никогда не подпишу такой документ», шансы Орхана Памука резко пошли в гору.

Его имя запестрело в букмекерских ставках.

Эти соображения никак не умаляют творческую значимость турецкого писателя. У него божественное перо. Памук написал несколько прекрасных книг, среди которых такие шедевры как "Белая крепость", "Снег" и "Стамбул: город воспоминаний".

Последнюю книгу Памук лично представил в Москве в минувшем августе.

На пресс-конференции писатель мягко, но твердо отмел любые попытки журналистов завести разговор на тему геноцида. "Я не стану отвечать на политические вопросы. Поговорим о книге" - сказал писатель. В воздухе повисла пауза, и температура пресс-конференции разом упала: мало кто читал произведения именитого гостя.

Не думаю, что Памук любимец турецких читателей. Он типичный плод западной культуры и описывает свой родной мегаполис в тонах черной меланхолии, с какой писал о Стамбуле хотя бы француз Жерар де Нерваль, посетивший город в 1843 году. Памук живописует печальную душу Стамбула, который еще помнит величие османской империи, и от которой остались только руины духа. Памук акцентирует чувство тоски по утраченному величию. Пожалуй, именно эти меланхолические ноты сделали его весьма популярным в Европе. Писатель давний любимец литературных критиков, он получил, чуть ли не все самые престижные награды: Дублинскую премию, премию Медичи, премию Франкфуртской книжной ярмарки, и, наконец, Нобелевскую премию.

И все же склонность академиков поощрять лаврами протестующих и гонимых налицо. Практически все русские лауреаты были не в ладах с государством: Бунин проклял Советы, Пастернак рассказал о муках гражданской войны, Солженицын описал Гулаг, Бродский говорил голосом жертвы... в этот список легко вписывается и феминистка Эльфрида Елинек, и диссидент Гарольд Пинтер и правозащитник Гюнтер Грасс. Правда, недавнее признание Грасса о службе юношей в войсках СС - пусть против собственной воли, пусть! - вызвало волну возмущения против кумира, который так долго скрывал свой грех. Причем среди голосов протеста явно доминировала мысль о том, что Грасс таился осознанно, что если бы академики знали его прошлое, то бывший эсесовец никогда бы не получил Нобелевскую премию. Увы, это так.

В лаврах, которые получил Орхан Памук, скрывается еще и извинение за выступление римского понтифика перед паствой, где он привел цитату о пророке Мухаммеде, которая возмутила исламский мир, здесь же таится и страх перед атакующим стилем самой молодой религии мира.

Среди кандидатов на премию раньше иногда мелькало имя Салмана Рушди. Понятно что в нынешней ситуации Рушди, задевший честь пророка и проклятый аятоллой, никогда не получит премии из рук шведского короля.

Источник: РИА Новости