Увидеть и… услышать Павла Филонова можно в Русском музее

В Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге до 1 декабря с.г. работает крупнейшая полномасштабная выставка русского авангардиста Павла Филонова «Очевидец незримого». Посетители выставки смогут ознакомиться со 160 работами Филонова, среди которых 85 живописных полотен и 75 произведений графики всех периодов творчества мастера. Кроме того, в качестве звукового сопровождения выставки звучат мелодии, вдохновением для написания которых являлись картины художника.

Выставка в Русском музее, открытие которой специально было приурочено к саммиту «Большой восьмерки», является первой с 1988 года и самой крупной персональной выставкой одного из «китов» русского авангарда.
Павел Филонов, посвятивший жизнь выработке своего собственного оригинального метода живописи, признан и любим искусствоведами, но мало знаком широкой публике - так складывались обстоятельства в условиях жесткой советской цензуры.

Главная цель выставочного проекта - восполнить этот пробел, познакомить российского (и зарубежного) зрителя с творчеством великого русского художника и продемонстрировать его вклад в мировую художественную культуру, его своеобразный взгляд и метод.

С этой целью кураторы музея приняли смелое и беспрецедентное решение – музейное пространство полностью трансформировано «под Филонова». Затемненная анфилада корпуса Бенуа с точечным светом позволит сфокусировать взгляд зрителей на каждом произведении художника и манере его письма.

Необходимое настроение создает также проект-посвящение Вадима Захарова, который по-своему оценивает и интерпретирует вклад Павла Филонова в мировое искусство. Он представляет зрителю постоянно двигающуюся скульптуру трехметрового льва, читающего автобиографию Филонова.

Аккомпанементом выставке звучит уникальный электронный инструмент, известный как синтезатор АНС (Александр Николаевич Скрябин). Он был задуман в 1938 году инженером-электронщиком Евгением Александровичем Мурзиным и назван в честь его любимого композитора. Действующий макет АНСа удалось построить лишь в 1958, и сегодня представлена его третья версия, являющаяся единственным в мире экземпляром подобного инструмента. Графическое изображение, проходя через специальный механизм АНСа, напоминающий по принципу действия современный сканер, превращается в свой звуковой аналог. Таким образом, зритель получит уникальную возможность не только увидеть, но и «услышать» картины Филонова.

Специально к выставке был подготовлен двухтомник материалов, посвященных творчеству Филонова, а также иллюстрированный каталог, в который вошли не только все представленные зрителям работы, но и те, что не вошли в экспозицию. Многие произведения в этом каталоге получили новые датировки и названия, соотнесенные с авторским каталогом 1929 года.

В числе прочих экспонатов выставки посетители могут увидеть известный рисунок «Головы», принадлежность которого кисти Филонова вызывает много спор.

Напомним: В 1977 г. Екатерина Глебова, сестра художника, исполняя его последнюю волю, преподнесла в дар Русскому музею 300 произведений брата. Годом позднее бывший заместитель директора музея Губарев, пользуясь тем, что не была обеспечена своевременная постановка рисунков Филонова на музейный учет, похитил около двадцати работ. Девять, заменив копиями, он вывез из страны и продал. В 1983 г. восемь рисунков были приобретены парижским Центром им. Жоржа Помпиду и объявлены им в числе новых поступлений, после чего в ГРМ была проведена сверка фонда Филонова, в результате которой и обнаружили подделки.

В 1985–1986 гг., после того, как старший научный сотрудник Отдела гравюры Евгений Ковтун обнаружил во французском журнале «Тетради Национального музея современного искусства Центра имени Жоржа Помпиду» (1983, № 11) воспроизведение восьми рисунков Павла Филонова, аналогичных известным ему работам художника из фондов Русского музея, начала работать музейная комиссия. Она отсмотрела все графическое наследие Филонова, провела сверку с фотокаталогом, составленным Екатериной Глебовой, а также осуществила необходимые технико-технологические исследования. И уже тогда, согласно заключению комиссии, утвержденному решением Фондовой комиссии, подлинность девятого пропавшего рисунка была поставлена под сомнение. Однако подделка поступила в основной фонд, хотя и с соответствующей пометкой.

Девятый рисунок попал в частное собрание живущего в Париже коллекционера Владимира Царенкова, который, узнав, что у него оказалось похищенное из Русского музея произведение искусства, принял решение возвратить его в ГРМ. Коллекционер передал рисунок «Головы» на экспертизу в Русский музей в мае 2006 г.

После начала работы экспертов с поступившим в мае этого года листом стало ясно: поставленный 20 лет назад вопрос о подлинности находившихся в музее «Голов» правомерен. А нынешний рисунок, по заключению экспертов, обладает всеми характерными особенностями творческой манеры Павла Филонова, имеет авторский номер по списку, составленному художником для каталога выставки в ГРМ (1929–1930): «40 - Без названия. 1921-1925, тушь, 44х39,3 /размер изображения/». Возвращение подлинника рисунка Филонова в Россию стало возможным благодаря доброй воле его владельца. 7 июня он вернулся в Государственный Русский музей.

Однако в последнее время появились разговоры о том, что рисунки, украденные из Русского музея в 1978 г., уже были копиями, а не оригиналами работы Павла Филонова. На просьбу прокомментировать это предположение сотрудники пресс-службы Государственного Русского музея ответили, что полной уверенности в подлинности того или иного произведения искусства не бывает почти никогда, и это часто дает пищу как для плодотворных расследований, так и для бездоказательных домыслов.

ФИЛОНОВ Павел Николаевич

Один из лидеров русского авангарда, П. Н. Филонов представляет собой характер необычайно сильный и трагический. Непоколебимо убежденный в пророческой силе своих художественных открытий, он не знал никаких компромиссов. Его творческая одержимость восхищала одних и отталкивала других его подвижничество стало легендой.

Филонов родился в бедной семье. Отец его был кучером, мать брала в стирку белье. Помогая родителям, Филонов очень рано начал зарабатывать на хлеб. С детских же лет он пристрастился к рисованию. Он окончил малярно-живописные мастерские в Петербурге (1897-1901) и одновременно занимался по вечерам в рисовальных классах при ОПХ. В 1903 г. он держал экзамены в АХ, но провалился из-за плохого знания анатомии. В том же году поступил в частную мастерскую академика Л. Е. Дмитриева-Кавказского, где учился пять лет. За это время Филонов совершил путешествия по Волге, на Кавказ (Новый Афон) и в Иерусалим (через Константинополь). После нескольких безуспешных попыток поступить в АХ Филонов добился своего: в 1908 г. он был зачислен вольнослушателем. Любопытно, что теперь этому способствовало превосходное знание анатомии. Среди академических наставников Филонова были В. Е. Савинский, Г. Р. Залеман, Я. Ф. Ционглинский последнего художник вспоминал с особой признательностью. Современники свидетельствовали, что скульптор Залеман, руководивший практическими занятиями по анатомии, при всей своей требовательности высоко ценил анатомические штудии Филонова. Это пристрастие к анатомии помогает понять истоки концепции аналитического искусства, развитой Филоновым впоследствии. В АХ он учился в течение двух лет, был исключен, потом восстановлен, но скоро ушел из нее сам.

Первые работы, предвещающие филоновский аналитический метод, относятся к 1910 г. (рисунок "Крестьянская семья", картина "Головы"). Если в рисунке тенденция к скрупулезной проработке формы еще не нарушает привычную ясность отношения фигур и фона, то картина уже представляет собой комбинацию разномасштабных изображений, не связанных единством точки зрения, и воспринимается как плод свободной фантазии.

Творческая деятельность Филонова в начале 1910-х гг. тесно связана с петербургским художественным объединением "Союз молодежи". К этому времени относятся такие значительные его вещи, как "Запад и Восток", "Восток и Запад", "Мужчина и женщина" (все 1912-13) и знаменитый "Пир королей" (1913). Символистские по духу, эти произведения вместе с тем демонстрируют тяготение Филонова к неопримитивизму и экспрессионизму. Среди его предшественников нередко называют Врубеля. Сложный сплав стилевых ориентации, совмещение реального и фантастического, "анатомирование" предметной формы, "кристаллическая" техника - этими свойствами Филонов действительно родствен Врубелю, хотя говорить о прямой преемственности вряд ли справедливо. Филонов решительно преодолевает границу видимого и мыслимого, так что метаморфозы реальности в его картинах не могут быть истолкованы на основе зрительного опыта. Не отказываясь от предметности как таковой, он свободно оперирует ее элементами, связь которых определяется по преимуществу коцептуально.

Филонов был очень расположен к теоретическим построениям, к рациональному истолкованию своей художественной позиции. Разрабатывая принципы аналитического искусства, он сознательно противопоставлял его кубизму: "Выявляя конструкцию формы или картины, я могу поступать сообразно моему представлению об этой конструкции формы, то есть предвзято, или подметив и выявив закон органического ее развития следовательно, и выявление конструкции формы будет предвзятое: канон, - или органическое: закон". По мысли Филонова, кубизм посредством геометризации навязывает миру свою волю и тем самым канонизирует язык искусства. Художник-аналитик, напротив, стремится подражать природе в самом образе действия: "Упорно и точно рисуй каждый атом. Упорно и точно вводи прорабатываемый цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело, или органически был связан с формой, как в природе клетчатка цветка с цветком". Концепция аналитического искусства и сам стиль речи Филонова вызывает стойкую ассоциацию с античной атомистикой, как если бы живописец вознамерился дойти до невидимых первопричин материи и воспроизвести на холсте процесс самосозидания природы. Пропаганде этих идей способствовал ораторский талант художника, свободная ориентация в истории искусства разных народов его лекции пользовались громадным успехом.

Деятельность Филонова не ограничивалась сферой живописи. В 1913 г. художник принимал участие в постановке трагедии В. В. Маяковского "Владимир Маяковский" им были исполнены две огромные декорации с изображением города. Он также сотрудничал с поэтами-футуристами в из дании литографированных сборников, сделав цикл рисунков к стихам В. Хлебникова ("Изборник стихов", 1914). Влиянием Хлебникова отмечен литературный опыт самого Филонова - "Пропевень о проросли мировой" (1915). Как неоднократно отмечали исследователи, творческие позиции живописца и поэта в целом ряде отношений обнаруживают глубокое родство.

После распада "Союза молодежи" Филонов выступил инициатором объединения художников аналитической ориентации. Весной 1914 г. группа заявила о себе манифестом "Сделанные картины", однако ее деятельность была прервана войной. Среди лучших филоновских произведений этого периода - картины "Коровницы" (1914), "Трое за столом" (1914-15), "Крестьянская семья (Святое семейство)" (1914), "Цветы мирового расцвета" (1915), акварели "Победитель города" (1914-15), "Ломовые" (1915), "Рабочие" (1915-16). Будучи сложно зашифрован, смысл произведений Филонова остается таинственным для зрителя. Рукотворные вещи и создания природы, люди и животные как бы обмениваются в его картинах обличьями и значениями, взаимо-проникают, "прорастают" друг в друга. В разных изобразительных контекстах эти превращения приобретают различный содержательно-оценочный характер художник создает страшные образы мирового зла, бездушной цивилизации, угнетения природы и человека, но тот же язык метаморфоз служит гуманистической проповеди мирового расцвета, всеобщего братства и согласия.

В 1916 г. Филонов был призван в действующую армию на Румынский фронт и вернулся в Петроград уже после революции. Здесь он возобновил энергичную творческую работу. Как и другие лидеры русского авангарда, Филонов связывал с революционным переустройством общества надежды на непосредственное воплощение своих идей. Напряженный труд в мастерской, выставки, диспуты, участие в организации петроградского Инхука, теоретические трактаты, педагогическая практика, руководство объединением "Мастера аналитического искусства" (МАИ) - такова активнейшая деятельность Филонова в 1920-х гг. В это время им созданы десятки рисунков и картин, в том числе "Формула петроградского пролетариата" (1920-21), "Живая голова" (1923), "Животные" (1925-26), "Формула весны" (1928-29), "Нарвские ворота" (1929).

Утверждая принципы аналитической школы, Филонов с почти фанатичной настойчивостью проводил мысль о необходимости внедрения искусства в микромир, в структуру вещей, в саму "лабораторию природы", подобно тому как проникает в нее мысль ученого. Отсюда противопоставление глаза видящего и глаза знающего, с безусловным предпочтением последнего. Отсюда же и частое употребление слова "формула" в названиях филоновских произведений. Согласно Филонову, надо стремиться изобразить не внешний вид дерева, а его рост, не лицо человека, а процесс его мышления. Разумеется, в буквальном смысле эта программа является чистой утопией (ибо смоделировать на холсте биологические или психические процессы можно лишь фигурально). Воздействие искусства Филонова более тесно, чем зачастую полагают, связано с культом живописно-пластических ценностей как таковых. Попросту говоря, многие его рисунки, акварели и картины удивительно красивы - той самой чувственно воспринимаемой красотой, живая потребность в которой воспитана многовековой культурной традицией.

Очевидная несовместимость творчества Филонова с идеологией социалистического реализма привела к тому, что в 1930-х гг. художник оказался в изоляции и был фактически лишен средств к существованию. Он отчаянно бедствовал, голодал, но и в этих условиях хранил верность своим принципам, продолжая упорную работу, как индивидуально, так и с учениками. Под его непосредственным руководством группа учеников иллюстрировала карело-финский эпос "Калевала" (издан в 1933 г.). Отсутствие точных датировок часто затрудняет рассмотрение филоновского творчества, особенно в поздний период, но даже одной композиции "Лики" (1940) достаточно, чтобы оценить по достоинству уровень его возможностей.

Художник отказывался продавать свои произведения. Он решил отдать их государству для организации музея аналитического искусства, однако в течение долгих лет этот дар оставался невостребованным.

Филонов умер в блокадном Ленинграде. Его наследие спасла и сохранила Е. Н. Глебова, сестра художника. Благодаря этому полвека спустя творчество Филонова вернулось к зрителю.