Памятники архитектуры

В Москве завершила работу крупнейшая международная конференция Heritage at Risk. Участники спорили – когда же мы останемся без московского метро и остального наследства XX века.

Все-таки приятно, когда Михаэль Петцет, президент ICOMOS (международная организация по охране памятников) говорит о мировых архитектурных пластах как о безусловном ноу-хау твоей страны. Приятно, когда отечественный академик может назвать эти пласты вкладом во второй после античной классики мировой универсальный суперстиль.

Сейчас мир начинает открывать ХХ век. Но пока реставраторы оказываются в глубоком конфликте с финансами, функциональностью, да иногда и самими собой.

Тем временем проблема стоит на проблеме. Например, разговор о сохранении памятников метро вдруг обнаружил «депрессивную воронку», в которую потенциально может «свалиться» и Музей архитектуры, и станция «Кропоткинская». Как рассказал геоэколог Е.М. Пашкин, при строительстве «Арбатской» и «Боровицкой» грунтовые воды были откачаны так, что ушли глубоко в известняк.

Начавшихся процессов в обезвоженных слоях однажды уже хватило, чтобы фундамент под Греческим залом ГМИИ им. Пушкина «завис» над провалом.

Но и без всякой воронки шарм «Кропоткинской» уже убит ярким светом, соответствующим новым нормам освещенности. Тем временем контур «Маяковской» давно прорван водой и под внешне радужными интерьерами давно процветает грибок (матримониально-творческие планы грибка неизвестны, так что в один прекрасный день он может просто обрушить облицовку).

Проблема памятников авангарда двадцатых в технологиях сохранения, которые нужно изобретать как саму архитектуру: здания часто сооружались из удешевленных материалов, рассчитанных на короткую жизнь. Другая проблема – их спартанская планировка. Действительно, многие здания вроде домов-коммун Гинзбурга и Николаева мало приспособлены к современным стандартам, но выход можно найти. Академик Хан-Магомедов предложил сосредоточивать в них профилактории и общежития, для которых «обобществление быта» все равно уместно. Ещё одна идея академика: технология позволяет реализовать некоторые из проектов 20-х, например Башню Татлина, украсившую не одну из западных энциклопедий по искусству и наверняка способную притянуть туристов в Москву.

На самом деле то, что уцелеет от наследия ХХ века, обречено превратиться в модный антиквариат, и умные люди уже готовятся к этому:

На одном из дачных участков по Рублевке дальновидно сложены в теньке бетонные конструкции с рисунком из плитки «XXVI съезд КПСС», некогда украшавшие какое-то шоссе.

Слов об угрозе памятникам ХХ в. и необходимости их сохранения уже сказано много, а будет сказано еще больше. Калечить их все равно будут.

Радикально изменить ситуацию, вероятно, могло бы «открытие» наследия заново, но уже не в качестве странных безделушек на память. Грамотно раскрученная архитектура может стать несущей конструкцией национального имиджа, объемно-пространственным аргументом в самоутверждении «мы–они». А ещё это – бренд, позволяющий двигать локтями на архитектурном рынке, туристический ресурс, антиквариат, наконец.

Просто этот пласт пока никто не раскрутил, как пирамиды или Эйфелеву башню.

Ценность его очевидна немногим, т.к. мало кто пытался объяснить эти странные здания на понятном непрофессионалам языке. А то, что это здание – мировой первоисточник, в глаза не бросается. Такими же зданиями теперь застроен весь мир.

Текст: Андрей Субботин, http://www.gazeta.ru